Latest Posts by janjulaselisew - Page 2

Человек востока

Тысячелетняя борьба раба быть рабом

Восточная культура во многом строится на вере в Единого Бога и мономифах, что едины для всех народов субконтинента. Различия между государствами столь незначительны, что во многом продиктованы стремлением защитить капитал своей страны от соседей. От того и идёт поиск государственной мифологемы, что даст закрепить капитал одной державы внутри неё. Восходящие к истории людей, что очень косвенно связаны с существующими режимами, идеологи государства порождают национализм, что создал на карте единого региона объединённого Богом Востока новые колоритные образования, существующие лишь как внешний фасад для объяснения почему весь Восток не исполняет волю Бога в полной мере, а каждый старается утянуть толику власти себе. Если заглянуть за ширму национализма - можно увидеть строй, что уходит корнями во времена до великого перемалывания народов.

Если искать отличия между западом и востоком в глаза бросается разный подход к человеку и обществу в целом. Если для востока - государство это машина, а люди части единого механизма, которые должны занять определённое им место и исполнять отведённое им дело, то для запада человек - это сад, а государство лишь регулирующий сторож, что следит, чтобы сады росли только на своей земле. До великой тьмы на территории востока простиралась единая Империя, во главе которой стоял триумвират из Бога, Духа и живого. Первые среди равных регулировали жизнь империи, что простиралась на всю территорию теперешнего востока. Главной движущей энергией Империи - было рабство. Из ста жителей Империи, лишь девяносто были свободными. Объяснить столь сильную диспропорцию можно неготовностью живых к чуду живорождения. В результате чего, лишь племя Пряных людей смогло сориентироваться и огнём и мечом подчинить регион. После стремительной экспансии и упора в предел завоевательных походов, Пряная Империя стала строить режим построенный на послушании. Племена одних живых пересылались в другой край Империи, где никто не знал их языка. Воинская служба была правом лишь немногих племён живых, что доказали верность пряным. Идолы местных Богов начинали окроплять кровью их паствы, делая тем самым высших существ могущественнее и более сговорчивыми с высшим управлением Империи, ведь именно оно регулировало жертвоприношения. Апогеем строительства рабского менталитета стало стирания языковых границ внутри империи и упрощение множество диалектов до единого унифицированного языка состоящего всего из ста слов. Столь скудный речевой запас, делал мышление завоёванных народов, более примитивным и лешал их возможности даже задуматься о своём подчинённом положении. В то же время племя пряных людей и те, кто был по их мнению благонадёжным, купались в роскоши и самое главное владели оружием, что подавляло немногочисленные восстания рабов.

Во время долгой тьмы, Империя была единственным местом, что продолжала гореть в ночи. Если другие народы утратили веру в своих Божеств после неудачной попытки убийства Демиурга, жители Империи даже не могли подумать, что такое Демиург. Вера рабов питала Божеств Пряной Империи и многие соседние племена, подобно мотылькам, пошли на свет огней ярких звёзд. Верхушка же империи, что погрязла в гедонизме и привыкла бороться лишь со слабоорганизованными рабами не ожидала натиска на границах со стороны старых соседей. Излюбленной тактикой пряных людей было стравливание племён у пограничья между собой и не позволять усилиться хоть одному, поддерживая материально самое слабое. Когда же племена объединились с единой целью - завоевать место под светом звёзд, выяснилось, что военная мощь Империи лишь фикция и она ничего не может противопоставить полчищам живых. Не смотря на массовую эмиграцию, местное население всё равно преобладало над пришельцами, а те кто пришёл, были только рады найти в новозавоёванных землях послушную паству из живых, что исполнит всякий приказ. Во время долгой тьмы в Пряную Империю пришли десятки новых племён, что не были преданными, по меркам пряных живых, но имели превосходную военную выправку. Так был заключен военный договор, что завоеватели станут властвовать на подчинённых ими же землях, но не допустят прихода новых чужаков, а элита империи продолжит своё существование в сердце страны. Договор вступил в силу и рабы узнали новых хозяев - закалённых в боях живых, что за любую провинность несли страшную кару. Рабский менталитет укреплялся на протяжении всей долгой ночи, ведь любая попытка неповиновения приводила к окроплению идолов новыми жертвами и звёзды горели всё ярче над Пряной Империей.

С возвращением Сэwи, Империи повезло оказаться на оси его движения. Восток первый в мире узнал о возвращение Демиурга и кто знает, может причиной почему Сэwи выбрал именно восток для своего возвращения является то, что местные боги не пытались убить Мро'ю. Живые же, что остались в области уже вечной тьмы устремились к оси прохождения Сэwи. Границы Империи вновь встретили беженцев, но в этот раз им противостояли такие же грозные воины, что только недавно вступили на службу у пряных. Сотни племён перемалывались у границ империи каждый день пытаясь прорваться в глубь освящённых теплом лугов и полей, но десять племён давали крепкий отпор всякой подобной попытке. В боли и страданиях живых, что утратили дом, родился новый Бог. Из сложенных воедино идолов появился Единый Бог Востока который пообещал своей пастве место под светом от Сэwи. Единственным заветом Его были пять запретов - ни любви, ни страха, ни гнева, ни зависти, ни грусти. Под патронажем нового Бога, границы Империи прогнулись и во второй раз впустили новых живых. Идолы, что раньше принадлежали другим Богам становились частью Единого Бога Востока. Даже звезда Бога стала размеров и яркостью не уступать мёртвому Демиургу. На бывшей территории Империи началось строительство нового государства. Послушание рабов было по нраву Богу и клирики всех уголков востока, стали приводить послушную паству пряных живых в пример, как тех, кто ни любит, ни страшится, ни гневается, ни завидует, ни грустит. Раболепие стало самой главной добродетелью, а из эмоций, что не были под запретом осталась лишь тревога. Именно тревога культивировалась жрецами в храмах Единого Бога Востока преумножая его мощь. Новые завоеватели из областей вечной тьмы, уход Сэwи из мира, засуха, потоп - всякое собрание в храме было перечинью проблем, что где-то далеко, но могут нагрянуть в любой момент. Тревога порождает раболепие. Раболепие укрепляет власть. Единый Бог Востока стал не просто всевышним духовным символом, в его руки попала мирская власть. Все законы и государственные проекты рассматривались лично Богом.

Каждый был равен: пряный, бывший раб, беженец - все стали равны под ликом Бога, лишь жрецы, что исполняли административные функции на своих землях обладали толикой властью и то, вся власть исходила от Бога и если клерик пытался писать свои собственные указы - в лице Единого Востока он становился еретиком и подвергался суду, чаще всего кончающегося сжиганием заживо. Гибель Первого Единого Бога наступила во время военной компании в области сумрака, земли, что не принадлежат вечной тьме, но и освещены Сэwи в неполной мере. Во время завоеваний живых, что привыкли жить в тенях один из местных Божков после потери своего идола не утратил своего существования благодаря яростно верующему в своего идола живому отроку звавшегося Польа. После утраты идола и материальной оболочки Бог, продолжил существование лишь как голос внутри разума Польи. На протяжении многих лет он направлял его по землям вечной тьмы, пока, уже не мальчик, а муж, не собрал из останков бывших стоянок живых идеальное оружие, что способна уничтожить материальное тело Бога. Путь Польи продолжился уже в землях Единого Востока, где он, избегая каждого из живых, дошёл до самого сердца империи. В самом центре Востока стоял единый идол Бога, что подчинил всю бывшую Империю. Поньа уничтожил идол и стал ждать боя с самим Единым Богом, что в скором времени материализовался у разрушенного в свою честь храма. Слушаясь глас в разуме Поньа использовал всё мастерство и проворство, которому он научился в тёмных землях, чтобы добраться прямо до сердца Бога и вонзить в него клинок, что лежал в одном из покинутых городов построенных вокруг чёрного монолита. Как бы не был силён Единый Бог противостоять технологиям восьмого мира, он был не в силах. Живой убил Бога. Поньа отомстил, за идол, которому поклонялось его племя и вернулся в сумрачные земли в то время, как Единый Восток трещал по швам. Без Единого Бога власть жрецов не была ни чем подкреплена и каким бы рабский не был менталитет, паства начала восставать против своих пастухов.

Время смуты длилось недолго. Сразу же после гибели материальной оболочки, душа Бога Востока вселилась в утробу женщины и через некоторое время, Бог вернулся на землю, но уже на половину будучи Живым. За время смуты, восток распался на части и все свои ранние годы Бог-Человек посвятил восстановлению прежних границ, уважая суверенитет сумеречных земель, ведь где-то в них жили наследники Поньи. Так восток вновь стал един. Но уже не имея в себе всей божественной власти о прежней абсолютистской власти можно было забыть. Бог-Человек назначил иерархию земель и доменов, что должна была вернуть стабильность и покорность Востоку. Но в результате получения большей автономии, начался распад единого Востока на лишь косвенно подчинённый Богу-Человеку государства. Конечно, в отличие от запада, восток никогда не знал крупных военных походов одной страны на другую, но междоусобицы переместились с уровня рабов на уровень их владык. Так рабское положение девяноста девяти человек из ста сохраняется и в новую эпоху семафорных башен. Бог-Человек перерождался уже три раза, каждый раз давая всё большую и большую автономию регионам. И сейчас Восток де-юре единое государство, управляемое Богом и его пастухами направляющими раболепную паству, но де-факто это множество государств чтящие Единого Бога, но вовсе не спешащие исполнять его волю в полной мере.

А что же касается живых - раболепие, что закреплялась на востоке с самого начала времён неискоренимо стало частью каждого племени этой земли.

За светом тьма

За тьмой вновь свет

Если разбить историю двенадцатой вселенной на исторические точки, что меняли развитие всего мира в корне, удастся выделить целых три эпохи отделённые друг от друга событиями колоссального масштаба.

Эпоха Бессмертия. Мир был подобен прошлым итерациям. Живые были лишь марионетками в руках Демиургов и Богов. Не было известно о конце мира, что неизбежно придёт вновь, когда всевышние упрутся в предел законов этого мира, ведь не было попросту понимания концепции конца. Было лишь начало и вечность. Сколько длилась эпоха Бессмертия судить сложно, но как можно судить по археологическим раскопкам - тридцать семь миллионов облётов Сеwи по кольцу, вполне реальный срок эры когда не было смерти. Концом эры послужил раскол Демиургов на новаторов и консерваторов и самопожертвование Wэка ради чуда живорождения.

Эпоха Вражды. Вселенная сотрясалась в битве Демиургов, что хотели двигаться дальше к новым вершинам созидания реальности, и Демиургами, Богами и живыми на одной стороне, желающие сохранить двенадцатый мир. В результате войны в небесах, глава новаторов был убит и его имя кануло в небытие не оставив за собой и одной вибрации. Оставшиеся двое демиургов трусливо бежали из пределов тверди ознаменовав победу двенадцатого мира над перерождением. Новый порядок, пришедший на землю, можно назвать веком террора. Каждый Бог хотел расширить свою власть завоевав сердца и умы как можно большего количества живых. Демиурги же, сила которых была независима от веры в них, стали судьями, что выносили вердикты в конфликтах которые казалось зашли в тупик. С каждым новым облётом Сэwи по миру, власть Богов крепла, живые множились, а необжитых земель становилось всё меньше. На пятисот тысячный облёт мира, власть Богов укрепилась в такой степени, что могла противостоять Демиургам. В результате сговора, в который вступили сильнейшие Боги мира, на очередном суде Мро'и - произошло покушение на Демиурга. Так как лишь малая толика сущности Демиургов видна не только смертным, но даже Богам, раны, что получил Мро'я, не стали смертельными. Пострадала лишь одни из многих его многомерных структур, но даже в результате несмертельного урона, Мро'я пал подобно Ат'толу.

Эпоха Исхода. После того, как Сэwи остался последним демиургом в мире полных сильных Богов, что уже чуть не уничтожили ему подобного - Сэwи избрал путь победы малой кровью. Он покинул пределы тверди впервые, оставив живых в тусклом мире, освежаемым лишь звёздами. Начался великий голод. Мир захлестнулся в новых войнах, но уже не Боги вели их за паству, а живые за толику хлеба. Великая тьма прервалась, когда Боги достаточно ослабли и стали не ровня последнему Демиургу. Чтобы не повторить укрепления власти Богов, Сэwи стал проходить мир насквозь, сделав освящённой живительным светом лишь полоску земли, что стала осью нового мира. Началось время исхода. Сотни живых начали покидать свои обжитые места, чтобы занять своё место под Сэwи. Великое перемалывание, так назвали это время те кому посчастливилось жить на территории оси. В их кровные земли приходили тысячи беженцев, что говорили на разных языках и были разными по виду. Босоногие, железноногие, белоногие, кровавоногие и многие другие прозвища дали коренные жители оси своим новым соседям исходя из того, как именно пришли они на их землю. Босоногие - были бедны и худы, ось сжалилась над ними и выделила равнину добровольно. В то время как железноногие огнём и железом выгрызали себе место на оси. Если прежде мир был единым кольцом, то теперь произошло его разделение на восточную, где после долгой тьмы, вновь взошёл Сэwи, и западную.

Запад расколот и состоит из множества малых держав основанных беженцами и коренными живыми, в то время как восток сплотился под властью единого Бога. Единый Бог востока пришёл вместе с племенем, что сохранило веру в Бога в час долгой тьмы, и в скором времени затмил собой веру во всех прочих Божеств. Единое Божественное пространство хоть и разделено на государства они сосуществуют в гармонии по воле Единого Бога востока. Запад же менее однороден. Здесь даже сохранилось разделение на пришлых и местных живых, в то время как на востоке это понятие размылось, ведь сам Бог был пришедшим из вне. Но тем не менее именно в постоянной борьбе всех со всеми, запад и превзошёл восток в технологическом плане. Религия Единого Бога учит послушанию и раболепию, но в покорных умах не родиться идей, что будут двигать прогресс вперёд. Апогеем превосходства запада над востоком стало основание Коллегии звездочётов, что быстро нашла способ связать две части оси в обход бескрайнего центрального моря полного враждебных народов моря чтящих только Мро'ю и не признающих пришельцев за живых. Семафорная башня сделала восток и запад единым организмом главная цель которого придумать способ избежать гибели мира. Но даже перед лицом исчезновения вселенной, противоречия и конфликты прошлых лет не утихли и Коллегии приходится тратить множество усилий на поддержание мира во всём мире ради спасения материи перед лицом разрушительного эфира.

Когда первичная вибрация, что была задана Тен'по потухнет и материю не спасут даже дехи-наблюдатели, наступит Эпоха Башни из Плоти. Сотни лучших умов продолжат работу над разрешением вопроса, как сказать первослово, в то время как прочие живые будут погружены в Обелиски, где они смогут дождаться нового, уже тринадцатого мира.

За миром эфир, за эфиром вновь мир.

TRAUMADROP

Есть такая игрушка, тауматроп зовётся. Суть её в том, что при быстром вращении картонного кружочка изображения с двух сторон сливаются воедино. Птичка оказывается в клетке, мышка находит сыр, бабочка садится на цветок. А есть traumadrop, слово созвучное с детской забавой не спроста. Вот перед нами обычный мир из тел, законов и материи. А теперь наложите поверх всей этой физической вселенной душевные травмы, что прямо или косвенно подвязаны к этим сложносгруппированным атомам. Птичка оказалась в клетке, мышка нашла сыр, разум оказался превыше материи.

Мне тошно выходить из дома. Весь город пронизан местами, вещами, людьми, что вызывают traumadrop. Со стороны кажется, что я иду в магазин, но на деле, в самой реальной из реальностей - в моей голове, я преодолеваю ветер из образов прошлого. Воспоминания, что навсегда просочились в трещинки между молекулами и теперь крепко держаться, ведь если отпустить - наступит забвение. А прошлое так не хочет умирать. И вот запустив свои щупальца во все дыры и бреши материи оно заполоняет всё пространство, что я посетил за жизнь. Пульсирующая опухоль реальности порождённая лишь моим сознанием, лишь мне видимая, лишь мне мешающая жить.

Бытие определяет мышление. Сознание превыше материи. два утверждения, что подобно Уроборосу сплетаются во едино создавая самую невыносимую из всех возможных картин для существования примата с самосознанием.

Мой психотерапевт сказал, давай напишем все травмы, что принесли тебе улицы города. Давай предадим их огню сжигаю прошлое иллюзорно и всамделишне одновременно. Да только Химера моих воспоминаний от битвы с ней множит и множит образы всевозможные. Задаваясь целью написать о каком-то событьи я начинаю вытаскивать из своего уха красную нить воспоминаний. Сперва всё идёт ладно, но к середине истории начинаются узелки и завихрения. И вот я тащу из уха уже ком перемешанных нитей, что перемешаны в нечто подобие моей же головы, которая при материализации из моего уха начинает истошно вопить. "А ПОМНИШЬ!!! КАК В ПЯТОМ КЛАССЕ ТЫ ВРЕЗАЛСЯ В СТОЛБ ЗАГОВОРИВШИСЬ С ПОДРУГОЙ!!! А ПОМНИШЬ, КАК ВСЕ ТОГДА ЗАСМЕЯЛИСЬ!!! ОСОБЕННО ГРОМКО СМЕЯЛСЯ МАЛЬЧИК ЗА ТОБОЙ!!! ТОТ, ЧТО ВЕСЬ РЫЖИЙ И В ВЕСНУШКАХ!!! А ПОМНИШЬ, ОН ВЕДЬ С ТОБОЙ В ДЕТСКОМ САДУ В ОДНОЙ ГРУППЕ БЫЛ!!! ОН ВЕДЬ ТОГДА У ТЕБЯ ДУЛО ОТ ТАНКА ЗАБРАЛ И НЕ ВЕРНУЛ!!! А ПОМНИШЬ, КАК БОЯЛСЯ ТЫ НАСТУПЛЕНИЯ ВОЙНЫ ЛЕТОМ ДВЕ ТЫСЯЧИ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО ГОДА!!! КАЖДУЮ НОЧЬ, ВО СНАХ К ТЕБЕ ПРИХОДИЛ ПУТИН И УМОЛЯЛ СКОРМИТЬ ЕМУ ЗАЖИВО ФИНСКИХ ДЕТЕЙ, ЧТО ТЫ САМОПОЖЕРТВЕННО СПАСАЛ ПОД ВЫБОРГОМ!!!". Я прекращаю тянуть и ком из нитей, подобно шнуру от пылесоса, со свистом втягивается обратно в голову оставив меня с болящим ухом и всё помнящего.

Я сижу дома. Уже второй год. Как начался карантин я сбежал из столицы и наконец-то смог забыться в четырёх стенах всматриваясь в жидкие кристаллы монитора. Вот уже второй год, выхожу я из дома лишь по сильной нужде, такой от которой уже не отвертеться. Дом всё забудет. Дома нет вони, что бьёт прямо под мозжечок вызывая самые яркие из возможных воспоминаний. Дома нет вкуса у воды и еды, поглощение пищи не вызывает флешбеки в столовую академии, где из приятных воспоминаний - только бесплатный хлеб. Дома нет людей, что тебя обидели или задели, они не вызывают скрежет в зубах и пустоту в желудке. Дома стерильно от воспоминаний. Дни сливаются воедино. Недели слипаются в месяца. Дома время идёт незаметно для глаз. И вот мне уже двадцать лет наступило. Незаметно. Нет даже, что вспомнить про день рожденье. Ах, до чего хорошо дома, забаррикадированным в четырёх стенах от монструозного фурункула воспоминаний, что вырос на теле вселенной из-за моего существования в ней. Как же я понимаю улиток и черепах, что тащат свой дом всю жизнь на горбу, в любой момент имея возможность скрыться от реальности в тёплой и уютной утробе собственной комнаты.

Падение травмы вот, что есть моё естество.

ДОГМА BUłBAПАНКА

По пустоши полной борщевика, что одним касанием к коже оголяет её до кости, мчится самосвал размером с пятиэтажный дом. В его кузове небольшое поселение, что зарабатывает на капсулы йода тем, что перевозит говняк из Светлогорска. Город, что стал гедонистическим раем, после инцидента поставляет в зону отчуждения тонны наркотиков всех цветов и расцветов, но конечно же основным является - говняк. Из-за простоты производства и улётного эффекта спрос на него есть у многих банд мародёров, что были изгнаны из городов и местечек и теперь влекут бессмысленное существование среди болот, лесов, пустошей и чащ борщивика. Камаз доехал до Мозыря, единственного в южной Беларуси места для дозаправки. Вся центральная гомельская область контролируется этим маленьким городком в союзе с Речицей, а всё благодаря ценнейшему ресурсу - нефти. Десятки нефтекачек выросли как грибы после дождя между этими городами побратимами, после закрытия Беларуси от мира. Любой "горад на колах" обязан своим движением местному заводу по очистке чёрного золота в дизель и бензин. После дозаправки путь камаза продолжился в сторону соляных копий. Местные шахтёры кладут жизнь, на то чтобы добыть новую тонну калийных или натриевых "выкапняў". Обменять здесь говняк на пару тонн соли и двигаться дальше, в земли Радзивилаў. Плодородная долина защищённая Миром и Несвижем с севера и юга, кормит весь запад зоны, что раскинулся за дугой Срувэ. Но не смотря на кормильцев плодородной равнины, вокруг каждого поселения на километры раскинулся фальварак кормящий город или местечко бульбай. Если бульба зелянніца - не паспела, а ужно гарыць зялёным - переспела, гласит народная мудрость. Но даже переспевшая картошка, нашла своё применение в землях где всё проходит вторичную, а бывает и третичную переработку. Картофельные батарейки куда сильнее если это помимо прочего небольшой ядерный реактор, но вся энергия органически чистая. На пути камаза встал Слуцк. Местные мастера по ткани скупают долгунец со всей зоны, чтобы сшить потрясающий трикотаж. Но сейчас не час теребления, а потому камаз проезжает мимо города прямо к замку Нясвижа, где за соль будут получен столь необходимые в столице груз провианта. Теперь - прямая дорога на Менеск, центр всей торговой паутины, где обмен идёт между всеми регионами зоны. Торговцы из понямоння, узвышша, поозёрья, полесья, поднепровья - все заканчивают своё движение в городе, что не даром зовётся от слова "менять". Местные же жители, что делят город по районам, отнюдь не приветливы, но всегда рады новым вещицам из дальних областей. Есть ли жизнь за мкадом? Частый вопрос, которым столичные жыхары дразнят торговцев приехавших из дальних странствий. На площади, под взором вождя мировой революции, проходят очередные дажынкі, обмен всех со всеми. Камаз остановился на подступах к площади и начал выгружать всевозможные яства. Основным товаром сегодня - стали молочные продукты различных степеней кислости и жирности от сметаны с сыром, до кефира с молочной брагой. Всё это будет продано в считанные часы - на дажынках товар не долго задерживается на прилавке. На вырученные капсулы йода, жители горада на колах смогут прервать свой привычный маршрут на пару недель и съездить на север отдохнуть. Озёра, что после купания в них не наделяют пловца третьей рукой, так и манят уставших камазят, что уже не первый месяц рутинно ездили по торговым артериям зоны. Жизнь продолжается, даже после чёрной были.

Взываю к вам творцы всех пород, что прямо аль косвенно связаны со страной Беларусью!

Да коле у нас не будет собственной современной мифологемы? Наш фольклор так и будет закончен на лагодным цмоке и купальской ночи? Я предлагаю калейдоскоп, что своим инструментом деконструкции, гиперболы и метафор позволит переосмыслить всё то бытие вокруг, что определяет наше сознание. И вот вам догма из десяти пунктов, что ставит скелет космогонии бульбапанка на который вы - подобно скульпторам, сможете насаживать плоть своих творений.

1. Костяк вольной фантазии и одновременно её ограничение альтернативная история. Из-за чернобыльской катастрофы была задействована спецтехника дабы минимизировать ущерб. Весь цезий, цирконий и йод осели не по всему земному шару, а лишь на малой советской республике - Беларуси. В результате чего, зона отчуждения разрослась на территорию целой страны. Те же, кто отказался эвакуироваться, оказались в новом мире локальной ядерной зимы, ведь недаром одно из романтичных названий нашей родины "краіна пад шэрым небам".

2. Бульба всему голова. Самый главный стереотип о нашей стране - картопля, так от чего бы нам не возвести это в Абсолют? Только представьте картошка, что растёт на радиационных пустошах наделяется всевозможными уникальными свойствами. Будь то зелёное свечение, а может даже реальные "глазочки", что смотрят и моргают пока их не вырезать перед употреблением в пищу. Сколько всевозможных новых сортов, можно выдумать во вселенной бульбапанка, к слову о второй части этого слова...

3. Лупице па трасянке! У нас есть мова, у которой аж целых два варианта. А ведь ещё сколько алфавитов... Одни китабы чего стоят? Только вообразите минский метрополитен исписанный арабским письмом, за которым кроется, что-то родное в духе "а хто там ідзе?", а снизу, уже лацинкой, кто-то иной подпишет "belarusy". Но что может быть более панковое, чем смешение жанров и шаблонов? Повторюсь: лупице па трасянке! Ведь этот новый мир явно не был ни руси-, ни беларуси- фицирован. Он варился сам в себе и выдал на свет - трасянку!

4. На месте карты Европы появилось белорусское море. Всё, что происходит в границах Беларуси, остаётся в границах Беларуси. Быть может, европейский союз и крайне обеспокоен, что в зоне отчуждения остаются тутэйшыя, однако кроме обеспокоенности, ничего не происходит. Мы свободны ото всех оков! И если раньше Мы были буфером памиж востоком и западом, теперь мы - море. Неспокойное море, что кишит рознымі пачварамі. Поезда с востока на запад - корабли, что отправляются в шторм, где их может спустить с рельс партизанами. А может поезд был остановлен в Барановичах анархоконтролем с требованием заплатить пошлину, за провоз в зону отчуждения не радиоактивных вещиц. Одним словом - творите, что хотите. Влияние из вне - минимально, но если оно нужно вам для раскрытия идеи - дерзайте, в море тоже ходят корабли.

5. Берём реалии и добавляем щепотку местного колоритного постапокалипсиса. Как бы выглядел интернет, если бы Беларусь была закрыта от всего мира? Что-то подсказывает мне, что по телеграфным столбам была организованна единая информационная сеть - тутбай. Закрытая, на подобии северокорейской, но всё же самобытная. А сколько ещё вещей, что пришли к нам с эпохой глобализации можно сделать колоритными и уникальными? Ваша фантазия - единственный ограничитель.

6. Теребите долгунец. Устраивайте славянский базар. Организуйте дажынкі. Просто пролистав новостную ленту Беларуси, можно ощутить необычайную непаўторнасць местного духа. Подумайте сами, где ещё "Столичный клуб православных милиционеров устраивает чаепитие". Звучит как шабаш? Где в гигантском котле старшина майор варит гарбату, а потом черпаком разливает по чашкам своим подчинённым живительный отвар, что придаст им сил в борьбе с преступностью. Одним словом - оглядитесь вокург, разве вы нехотите это деконструировать в нечто ещё более родное, чем оно уже есть?

7. Христос приземлился в Гродно, а Дикая охота идёт по болотам Полесья. Сколько уже готовых сюжетов подарили нам писатели прошлого. Только представьте историю литовского хуторка в выжженной радиацией пустоши. Это уже не безумный Макс - это уже, бязумны Янка ды Колас. Такой пласт литературы, следует по лучшим законам постмодерна переработать во что-то новое. Вторичное использование и никаких отходов - только бульбапанк.

8. Чем минчанин отличен от полешука? Есть Ли разница между бобручанином и ошмянцем? Возведите свою малую родину в Абсолют! Ведь вы такие уникальные. Каждый городок и деревенька имеет что-то неповторимое. От материальной культуры, до неосязаемого наследия, что проявляется в нравах и словах. Подумайте сами, разве скажет оршанец "сказал, что в бочку пукнул", а вот для смаргонца это уже родное словосочетание, что было впитано с молоком матери. А поймёте ли вы вообще мотыльское "а то мо по эмо?", что значит может покушаем? Наша страна хоть и небольшая, но каждый её кусочек полон индивидуальности. Так давайте же забульбапанчим нашу родину!

9. Будзьце ўзаемна ветлівыя. Я искренне верю, что несмотря на наши различия мы всё же в первую очередь беларусы, а уже потом всё остальное, от пола и гендера, до класса и политических взглядов. Беларусь убер аллес, так давайте же мирно и дружно развивать бульбапанк без агрессии и творческих противоречий. Всякое недоразумение можно решить, главное выдохнуть - досчитать до десяти и устроить диалог. Ребята, давайте жить дружно.

10. Чем больше локального тем больше глобального. Рисуйте, пишите, творите! Скидывайте это или сюда, или просто используйте хештег бульбапанк и созидайте в своё удовольствие у себя в профилях. Давайте сплотимся вокруг этой концепции, мне кажется у неё есть потенциал. А чем локальне и колоритнее будет сеттинг, тем неповторимее он будет в современном мире глобализации культуры, где все бледнолицые на одно лицо и культура их напрямую порождена голливудом.

Я надеюсь на вас, мои братья, сёстры и небинарные кенты. Мы породим локальную вселенную, что впитает все особенности нашей страны. Кто знает, во что это разовьётся, но я поделился с вами лишь маленькой толикой того, как вижу этот сеттинг я.

Жду вас в мире госанархии.

Реликты прошлых вселенных

Это всё, что сохранялось и будет сохранено после смерти мира

Четыре первых мира канули в безвестность. Лишь четыре звезды, что формируют крест невдалеке от центра мира, являются памятью о их существовании. В отличии от прочих небесных тел, что являются дверьми в эфир, звёзды первых миров лишь нарисованы на тверди неким сентиментальным Демиургом, что не хотел потерять память об истоках. Каждая из звёзд горит синим светом и служит путеводным узором для народов моря, что живут на островах в центре мира.

Пятый мир дал нам камертон. Его звучание всегда совпадает с первословом и прежде, он использовался Демиургами, чтоб усилить гаснущее эхо повторённым правильным во всех нюансах первословом. Но теперь, он интересен лишь Коллегии звездочётов, что надеется произнести первослово без помощи Демиурга. Вокруг камертона, что располагается в неприветливых землях сумрака, границе дня и вечной ночи, разросся город, главная цель которого изучение камертона. Прогрессом можно назвать удачную попытку отколоть кусочек камертона, чтобы тот не утратил своей уникальной возможности. Сейчас этот малый камертон стал основой мясной башни, что сохранит живых в случае смерти мира.

Шестой мир дал нам мясной лес. Первая попытка Демиургов создать живых существ удалась лишь в некотором роде. Над мясным лесом нет звёздных скоплений, как над обычным лесом, ведь он растёт прямо из Ат'тола. Подобно фурункулу на теле, мясной лес вырос на мёртвом демиурге и теперь перерождается вместе с ним в каждом новом мире. В глубине леса происходят непостижимые живому вещи. Плоть леса и материя мира сплетаются воедино формируя бесконечные фракталы из мяса, сложные формы, что закручиваются сами в себя. Одна из наиболее известных аномалий кольцевая тропа у восточного входа в лес. Если пойти по ней можно заметить, особенность, что сколько бы кругов вперёд не было сделано, погружаясь всё глубже в чащу леса, один круговой оборот назад возвращает тебя к окраине леса. Подобных аномалий в мясном лесу великое множество. На окраинах леса находится научные базы ищущие новые аномалии и описывая уже известные. На одной из научных баз была выращена башня из плоти. Народ ваятелей плоти, что живут на опушках мясного леса, имеют удивительную способность управлять ростом мяса. Взяв за скелет уже стоявшую сторожевую башню, что стоят по окружности леса ведь иногда аномалии леса хотят покинуть пределы мясных чащ, её покрыли плотью. В основание фундамента был вложен малый камертон, чтобы обеспечить большую стабильность башни плоти в случае гибели мира. Не смотря на малые первоначальные размеры сторожевой башни, стараниями ваятелей плоти и научными открытиями звёздочётов, нутро башни приобрело особую геометрию и теперь в силах вместить до пятиста живых. Ваятели плоти такой же реликт, как и сам лес. Неизвестно на какой точно итерации мира они были созданы Демиургом, Богом, а может и самим лесом, но из-за своей тесной связи с мясной чащей, ваятели переходят в каждый новый мир вместе со своим лесным домом.

Седьмой мир дал нам Богов. В седьмом мире были впервые созданы живые существа, души которых были связаны с эфиром и при этом они не были привязаны к материи выполняя функцию якоря реальности, как то делали Духи-Хранители. Их внешний вид не сохранился до наших дней, но их мысли и чувства оставили отпечаток не только во вселенной, но и в эфире. Звёзды, через которые эфир был связан с каждым живым, были брешью не в одном направлении. С внешней стороны тверди формировался уникальный слой эфира, который создали не Демиурги, а их чада. В этой ноосфере бурлили чувства и мысли целых народов и вскоре твердь поддалась и отворилась перед эфиром, что был изменён чувствами. Так появились Боги - существа, что создаются живыми, а потом руководят ими. Даже когда мир внутри тверди стирается, ноосфера сохраняется и все те Боги, что сформировали за своё существование живые этого мира, переходит в новую вселенную. Боги имеют власть над материей подобно Демиургам, однако эта власть ограничена тем сколько чувств, веры или мыслей было воздано тому или иному божеству. Ритуалы, жертвоприношения и прочие обряды лишь способ живых всецело отдать свой разум Богу, который в свою очередь даст что-то взамен. Боги до сих пор существуют и ведут непрерывную родословную от седьмого мира. Большая часть наших знаний о прошлых итерациях, лишь легенды, что рассказывают сами Боги.

Восьмой мир дал нам монументы. Цивилизация восьмого мира была самой долгоживущей из всех итераций и уровень их технологического развития сложно осознать живым двенадцатой итерации. Их мастерство над материей мира было столь высоко, что они научились использовать материал самой тверди для строительства. Чёрные обелиски полностью сделанные из тверди встречаются в мире повсеместно. Материя тверди напоминает очень густую смолу, что при быстром взаимодействии кажется твёрже камня, но при медленном - может поглотить внутрь себя. Форма обелисков неизменна и как не пытались живые оставить надпись на них, что сможет пережить не только их, но и сам мир - твердь всегда сохраняла свою первозданную форму. Множество артефактов прошлых вселенных, что были медленно погружены в твердыни, покоятся там даже после перерождений мира. Коллегия звездочётов щедро платит тем, кто согласен погрузиться внутрь монумента и достать реликт из прошлого. Самоназванные "нырятели за жемчугом" тратят больше сорока суток, только чтобы полностью войти в твердь, где время начинает течь иначе чем в обычном мире. Венцом научной мысли связанной с обелисками - является костюм, что позволяет сохранять подвижность внутри тверди. Начиная вхождение со спины, чтобы иметь возможность до последнего есть и дышать, на последних пяти сутках, на лицо одевается маска, что делает костюм ныряльщика полностью герметичным. Особенная экосистема костюма, позволяет ловцу жемчуга двигаться с привычной для нашего мира скоростью, в то время как снаружи тверди время летит в сотни раз быстрее. Стандартный контракт ныряльщика рассчитан на двадцать пять лет. За это время первичный взнос, успевает возрасти до внушительного состояния, так же многие приговорённые к большим срокам делают погружение в твердь бесплатно за очищение их от криминального прошлого.Как застывшие мухи в янтаре - обелиски сохраняют внутри себя множество артефактов прошлых миров и даже живых. Бывает так, что ловцы, достают на поверхность живого, что пробыл в тверди несколько итераций мира. Зачастую это были те, кто хотел пережить смерть перерождающегося мира подобно Демиургам и Богам. Возможно поэтому цивилизация восьмого мира, строила обелиски повсеместно и именно представителей восьмой вселенной больше всего внутри твердынь.

Девятый и последующие миры дали лишь те немногие реликты, что сохранились внутри обелисков. Причиной столь слабой обеспокоенностью о наследии после перерождения мира, стало умалчивание Демиургов и Богов, что мир пожет умереть. Живые, которых смогли достать из монументов, рассказывают единогласно, что считали свой мир первым и единственным из возможных. Главной особенностью живых, всех прочих миров от двенадцатого, является невозможность продолжить род и вечная жизнь. Вероятнее всего Демиургам и Богам нужно было послушное племя живых, что не будет беспокоиться о завтрашнем дне и позволит Высшим силам делать то, ради чего были созданы живые. Подобно уходу за деревом, Демиурги и Боги выводили новые ветви живых существ, отсекая сухие и гнилые. Добиваясь удивительных метаморфоз, хотя некогда корни живых уходят к мясному лесу. Когда Демиурги упирались в границу Первослова, что задавало законы мира, начинался раскол, между тех кто, не хотел подвергать каждого живого превращению в бульон первичной материи, и тех ,кто желал преодолеть границу в которую упёрся прогресс. Каждый мир имеет свои ограничения и только перерождение отодвигало границу предела дальше. Живые же, покорно несли своё беззаботное вечное существование вплоть до смерти их вселенной. Двенадцатый мир пережил раскол. Это первая вселенная, в которой консерваторы победили новаторов. Битва шести Демиургов закончилась самопожертвованием Wэка, полной гибели главного новатора, частичной смерти Мро'и, исходу из тверди двух Демиургов и слому привычного хода Сеwи по небосводу. Если раньше, Демиурги и Боги создавали живых по своему желанию, то теперь на смену бессмертной эпохи пришла эпоха живорождения.

Единственной причиной, по которой консерваторы одержали верх над новаторами, стала жертва Wэка своего имени, чтобы бессмертие живых сменилось способностью к порождению себе подобных. Концепция порождения живыми живых без прибегания к высшим силам была столь сложна, что Демиурги были не в силах её предвидеть. Однако имя Wэка стало той новой вибрацией, что забрало вечность в обмен на возможность стать многочисленными как песок. После того как создание живых не требовало затрат сил Богов и Демиургов, Боги встали на сторону консерваторов, ведь никогда прежде столько чувств и эмоций не отправлялось в эфир. Мощь Богов достигла Демиургов благодаря живым, что размножались по всему миру. Двое оставшихся консерваторов, что хотели сохранения мира вступили в союз с Богами и одержали победу над демиургами новаторами изгнав и убив последних. Боги же наслаждались своей мощью. Но был страх, что даже консерваторы могут изменить своё решение и переродить мир, где не будет живорождения. Решением было убийство последних Демиургов, однако после неудачного покушения на Мро'ю, сговор был раскрыт. Сеwи решил обойтись малой кровью не убивая существ, что равны ему по силе, а лишь изменил свой ход по миру, сократив пригодные для живых земли тем самым урезав силы Богов, ведь уменьшение верующих урезало их силы. Баланс сил был восстановлен и Сеwи стал самым сильным из высших существ внутри всей тверди.

Мро'я стал очередным гниющим трупом, что лежит в основании всего мира и лишь обряды народа моря поддерживают в нём крупицу существования.

В начале было Слово

И каждое из Начал несло своё Первослово.

Подобно пузырьку в стакане воды, Твердь отделяет мир от эфира - места, где живут Демиурги и обитает душа каждого живого. И как воздух и вода - эфир с материей диаметрально противоположны. Эфир - это чистая энергия, как та, что рождается у живых при мыслительных процессах. Материя - это застывший в единственной вибрации фундаментальный кусочек эфира.

В современную эпоху, когда семафорные башни связали мир воедино, звездочёты нашли новый способ изучать эфир. Всем известно, что гигантская звёздная брешь в тверди, которую создаёт Сэwи днём, впускает в мир толику чистого эфира.

При контакте с материей вселенной волны эфира передают энергию, что становится теплом. Но при контакте с высокочувствительной аппаратурой семафоров - волны встраиваются в сообщение. Так звездочёты нашли способ считывать информацию истоки которой за Твердью, вне мира.

Как и аппаратура семафорных башен, живые так же могут принять эти помехи. Ощущение головного помутнения, что раньше объяснялось перегревом головы под лучами Сэwи, оказалась прямым внедрением помех из эфира в мыслительный процес живых. А миражи, в особенно жаркие дни, так же лишь иллюзорные проекции эфира в материальный мир.

Так как изначальна семафорная сеть была создана Коллегией звездочётов, её активность для передачи сообщений доступна лишь ночью, а днём - она служит сетью размером с мир, что ловит Слова и Мысли из самого эфира. Пересылая между семафорами, что освещены Сеwи, пустое сообщение, по пути оно наполняются помехами, что являются чужими для этого мира. Их изучение позволило подтвердить множество научных теорий. Вот только некоторые из них: Демиурги хоть и ушли из мира, продолжают своё существование; Этот мир, отделённый твердью от эфира, не единственный; Послесмертное существование души есть.

Этот мир стирался и создавался с нуля двенадцать раз. И двенадцать раз было первое Слово, что вдыхало первичную вибрацию во всю нестабильную материю внутри Тверди. Это слово было словно взрыв в пустоте, ведь после него по всему миру проносилась первая вибрация. Этим мловом был Демиург, что жертвовал своим именем, а значит и существом, чтобы связать метрию.

Его имя - задаёт законы для материи всей новой вселенной. Произнёсший слово, ложился костями в основание мира отдавая свою плоть на создание Духов, что будут следить за материей нового мира.

Благодаря реликтовому камертону, что остался в этом мире после стольких его перерождений, мы знаем, как именно вибрирует первослово. В каждом кусочке материи есть первослово. Материя, что находится близко к камертону, вибрирует одним единственным первословом.

После многолетнего изучения данных из эфира, стало известно, что помехи не содержат имени того, кто стал костями для мира, чтобы гниющая плоть Ат'тола приняла его форму. Потому энтропия и разрушительна для мира так-как оно вступает в диссонанс со звучанием мира и только наличие Духов, что поглощают шум из эфира, первослово не гаснет.

Материя мира - это песнь. И первослово мотив всей мелодии. Когда эхо имени Демиурга перестанет отзываться в Тверди и двенадцатой итерации вселенной придёт конец. Звездочётам известно, что прошлые миры не боялись такой участи, ведь Демиурги ещё не покинули твердь и могли поддерживать первослово до момента раздора между консерваторами и новаторами. Так же известно, что реликты переживают обноваление мира раз в сотню веков благодаря искусственно повторённому первослову. Чтобы не допустить гибель вселенной Коллегия ищет способ сказать Слово самостоятельно, без Демиурга. Ведь Сеwи - нем, а Мро'я - мёртв. А все прочие демиурги покинули мир.

Венцом научной мысли двенадцатого мира, является башня из плоти, что совместила в себе все известные реликты. И даже если поддержать эхо не удастся, башня сможет вместить внутри около пяти сотен живых, что продолжат поиски возможности сказать Первослово уже для тринадцатой итерации вселенной.

Мир стоит на костях мертвеца

А мы подобно трупным мухам, множимся и поедаем его гниющую плоть.

Чтобы создать Мир, нужна первозданная материя. Таковой стал мёртвый Демиург Ат'тол. Конечно, живым, что мыслят лишь двумя категориями существования тела, не дано до конца осознать, какую участь постиг Ат'тол, плоть которого стала Всем, включая их самих.

В отдалённых от жизни холодных пустошах, где небо полностью лишено всяких звёзд, можно наблюдать переливчатое слабое сияние подобное перистым облакам, неразличимое в других краях мира из-за света прочих небесных тел. Сияние, что видно сквозь закрытые глаза, и есть доказательство, что мертвец, на ком зиждиться вселенная, мёртв в другой форме нежели существа копошащиеся в теле Ат'тола.

В эпоху созидания, прочие Демиурги предавали форму мертвецу. В первую очередь, была создана Твердь отделяющая материю от Эфира. Но само основание мира - твердь стремилась распасться и от этого всякий созданный объект подвергался более интенсивному воздействию эфира, что разрушало его до первичной нестабильной материи. Разрушительную энергию, что несёт своим светом эфир называют энтропию. Процесс, что пытается вернуть Ат'тола в его состояние до смерти. И даже саркофаг из тверди не в силах противостоять распаду в полной мере.

Как можно судить, по реликтам от прочих работ (как например мясной лес, или первичный камертон) всего было двенадцать Начал. Демиурги манипулировали материей и законами по которой эта материя существует добиваясь результатов столь причудливых, что без постоянного поддержания наблюдения за созданием и твердью, эфир быстро раскладывал творение на первичную материю. Каждая такая неудача приводила к уходу из мира наиболее слабых волей Демиургов. И каждая следующая вселенная становилась стабильнее предыдущей.

Первичная материя, гниющая плоть Ат'тола, бесформенна и хаотична, пока голос Демиурга колебанием своим не предавал ей живую стабильность. Каждый объект в мире есть группа запечатанных слов в самых маленьких кирпичиках материи из возможных. Мир - это песня Демиургов ибо последовательности колебаний голосов предававших форму вселенной мелодична для уха живых.

Вскоре была придумана основа стабильности реальности - наблюдатель. Пока существует тот, кто следит за материей впитывая в себя, словно губка, излучение эфира, вселенная сохраняет форму преданную ей создателем и энтропия направлена уже не на саму материю, а на того, кто следит за ней, а уже после его исчезновения, принимается за разрушение реальности.

Демиурги были всемогущи, но не вездесущи. Стоило отлучится от своего творения, как начинался его распад. Ведь сам мир был построен на гниющем трупе Демиурга и шум просачивающегося с течением времени эфира заглушал слова Создателей. На пятой итерации мира были созданы первые Ду́хи - существа привязанные к материи и контролирующие её стабильность. И прежде белая твердь стала чёрной и свет, что излучал эфир сжался до звёзд находящихся в зените над духами и Демиургами.

Так работа Демиургов сократилась с создания и наблюдения только до создания, что было им очень по нраву. Духи же были безвольными созданиями, что могли в малой степени воздействовать лишь на ту материю к которой они были привязаны. Под действием энтропии духи с течением времени выветривались волнами эфира из самой реальности и уже потом эфир приступал к разрушению материи у которой ещё недавно был хранитель.

Пятая вселенная просуществовала дольше предыдущих четырёх вместе взятых, но всё равно распалась до первичной материи после ухода последнего духа. Чтобы не допустить смерть духов в новых итерациях вселенных. В Начале каждого из миров один из Демиургов отдаёт себя на создание Хранителей, что будут иметь подобно Демиургам невосприимчивость к волнам эфира. Но Демиург, что стал многим уже никогда не будет вновь собран. Его жертва запечатляется в реальности мира тем, что вся вселенная несёт Его имя.

Шестой мир звался - Э'сун. В его время Демиурги научились создавать воду, землю и воздух. Живым не дано постичь как выглядели первые пять миров, но с шестого мира начался процесс созидания привычной нам вселенной. Каждый следующий мир был многообразнее предыдущего.

Но всегда происходил раскол меж Демиургов на тех кто хотел сохранить старый мир и тех, кто видел предел возможностей заданных ими первичных законов в Начале мира. И каждый раз шла война между Демиургами приводящая к победе нового над старым. Ведь чтобы разрушить мир, следовало всего навсего поглотить Духов-Хранителей и энтропия сделает свой дело сведя всё к чистому листу. После поглощения Духов - Демиурги, что хотели перемен становились сильнее и консерваторы ничего не могли противопоставить им.Многие покидали пределы тверди. Многие признавали новые правила и участвовали в создании нового мира.

Так к двенадцатому миру осталось лишь семь Демиургов. Один из которых стал плотью для духов и дал название новому миру - Тен'по.

Послушайте!

Ведь, если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно?

Мириады звёзд раскинулись в мире. Звездочёты, что составляют атласы небесных карт, с лёгкостью видят в расположении светил очертания суши, лесные массивы, города и пустыни.

В разнице силы и цвета звезды, можно многое сказать об её обладателе: тусклые, едва различимые друг от друга, изумрудные пятнышки, что слипаются в единые туманности - принадлежат лесам и лугам. Жёлтые, яркие, мерцающие в такт сердцебиению своего носителя, звёзды - принадлежат живым. Большие и совершенно непредсказуемого цвета звёзды, что видны даже в городах полных света - сияют над теми, кто на голову выше мирской жизни - Духам, Богам, Царям.

Куда пойдёт живой, туда последует звезда. А потому работа звездочётов состоит не только в подсчёте ныне живущих, но и отслеживании их странствий.

Самая яркая звезда, что движется по небосклону и своим белым светом затмевает все прочие светила - принадлежит одному из последних Демиургов, что не покинул этот мир. Его имя и имя звезды, звучит едино для каждого, ведь его существование является той осью, на которой держится весь мир. Сэwи. Даже с закрытыми глазами , живые видят Сэwи, ведь его естество выше чем просто материя. Его существование отпечатывается в самой вселенной и каждый знает, что имя ему Сэwи и он там, где он есть.

Долетая до края мира, Сеwи входит в собственное светило и там проводит ночь. На следующий день его путь продолжается вновь. Так стороны света - восток и запад, чередуются местами раз в день, но так было не всегда. Некогда Сеwи объезжал весь Мир по окружности без перерыва. И был всегда восток. И был всегда запад. И вся земля, что сейчас под властью вечной тьмы была живородящей. Но после исхода многих Демиургов - Сеwи стал проезжать мир насквозь. Под благословением его света осталась лишь узкая полоса, что теперь единственная благословленная светом ось мира.

Бегство живых из областей пришедшей тьмы стало эпохой перемалыванием народов. Да же спустя века, отголоски переселения столь больших групп живых сохраняют трудности с перенаселением и мирным сосуществованием на оставшихся кусках ещё пригодной для жизни земли. Те же немногие, что остались в землях вечной ночи вскоре стали подобны Демиургу Ат'толу, труп которого стал основанием мира, а сам свет его подобен перистым облакам. Так и эти живые находятся на границе между жизнью и смертью и лишь торговля, да семафорные башни построенные в недавнем прошлом, поддерживают в этом тёмном краю, свет жизни.

В ночь, когда Сеwи покидает мир и нет больше верховного наблюдателя за белым светом, власть тех немногих, чьи светила ярче прочих, особенно расцветает. Именно ночью народы центрального моря кровью и огнём вдыхают в жизнь в павшего Демиурга - Мр'ою. Его красная звезда озаряет тусклым светом мир покинутый его последним Демиургом. Свет Мр'ои - не постоянен и бывает лишь немногим ярче самого влиятельного из Богов. Но в ночь Мр'ои, священный праздник морского народа - кровавый свет затмевает весь мир. Яркость Мр'ои в ту ночь, столь велика, что может затмить даже Сеwи, если бы Он не покидал мир еженочно.

После смерти носителя, звезда медленно тускнеет, пока вовсе не гаснет. Процесс увядания звезды напрямую связан с памятью о том, кто был рождён под ней. Так легендарные герои и после векового послесмертия, ярко освещают небосвод и служат верными ориентирами для каждого путешественника.

Вот, что знает каждый житель мира, который построен на костях павших Демиургов. Вот, как загораются и гаснут звёзды.

Перефразируя классика, я восклицаю в пустоту: Откуда мы вышли? Куда мы идём? Зачем?

В свой двадцатый день рождения, ясная мысль пришла мне в голову - загрузка сознания в облачное хранилище данных завершена на 25 процентов. Ведь будем честны - я, как носитель XY хромосом, уже прожил четверть отмеренного мне века. А что потом? Не уж то я продолжу быть пассивным наблюдателем за миром, но уже с небес бок о бок с праотцами?

Я знаю, что разум превыше материи и мясная тень моего четырёхмерного сознания неумолимо под натиском энтропии гниёт на глазах. Мой скафандр из плоти и крови не оставил наследства, сколь зримого, для будущих поколений. Я даже не исполнил свой биологический долг - разнести информацию моих сложнозакрученных кислот по свету.

Жил ли вообще я?

Быть может блог этот и канет в Лету и лишь интернет-археологи из следующего тысячелетия удостоят его вниманием. Но пускай хоть так, мой разум отпечатается в ткани вселенной.

Пускай хоть так, останется память о том, что - я был. И жизнь моя продолжит путь, даже после того, как пращуры в последний раз произнесут моё имя.

Я вышел из матери прямиком в могилу, по пути записывая блог. Вот мой эгоистичный ответ, французу спустя сто лет, после того как прозвучал вопрос.